Технологии будущего всегда волновали людей. На это указывают и фильмы про будущее, и количество фантастики на полках книжных магазинов. Интересно и то, как будет развиваться фармацевтическая отрасль. Каким образом выглядят прорывные лекарства, от каких болезней они могут защищать и получится ли создать «волшебную таблетку»?
Сегодня медики всего мира отмечают, что такого прорыва, как тот, который произошёл в фарминдустрии во время пандемии, не было никогда. Ещё несколько лет назад невозможно было себе представить не только ситуацию, когда разработка и регистрация препарата происходили бы в столь сжатые сроки, но и технологии, благодаря которым стало возможным подступиться к самым трудноизлечимым заболеваниям. Какие же из них могут стать лекарствами будущего и насколько они доступны сегодня?
Вакцина от рака и вирусов
«Существуют вакцины от вирусов, которые профилактируют вызываемые этими самыми вирусами онкологические заболевания. Например, вакцины от ВПЧ, вируса папилломы человека, снижают шанс получить рак шейки матки. Вакцина от гепатита B снижает вероятность развития рака печени. А то, что в обиходе называют вакциной от рака, — это лекарственное средство, созданное из раковых клеток самого пациента. Оно делается из материала первичной опухоли, удалённой у пациента, и вводится ему же через несколько дней или недель. Получается терапевтический эффект: обученный распознавать опухолевые клетки иммунитет больного помогает „вычистить“ невидимые микрометастазы», — рассказывает доктор биологических наук, профессор Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона, научный директор биомедицинского холдинга Анча Баранова.
Что касается вакцин как таковых, отмечает профессор, то учёные в своё время начали с наиболее опасных вирусных врагов: оспы, полиомиелита и других. Часть удалось победить или почти победить.
Есть и другие вирусы, механизм работы которых более или менее понятен, и для них можно будет сделать профилактические вакцины. «Например, вирус есть, но редкий, нужды в вакцине нет, потому что эпидемии не предвидится. Но вакцину на будущее все же лучше наработать. Я уверена, что именно такие вакцины начнут делать и запасать на будущее», — поясняет Анча Баранова.
Стоит сделать небольшую ремарку по поводу вакцинации от COVID-19, предупреждает специалист. Быстрое создание вакцинных препаратов на основе мРНК и их успех усилили позиции всех РНК-препаратов, в том числе используемых в качестве лекарственной терапии. Есть целый класс препаратов сиРНК. Они сделаны из нуклеиновых кислот: связывают мРНК какого-то клеточного гена и снижают степень его активности. Например, на основе сиРНК можно создать препарат, способный скорректировать ген, связанный с аномально низким ростом у человека. Возможность благодаря ему «подрасти» на 30-50 см существенно улучшит качество жизни людей с этим заболеванием, рассказывает профессор Баранова.
Борьба с бляшками и болезнью Альцгеймера
Победой можно назвать появившуюся возможность влиять на состояние бляшек в сосудах головного мозга по принципу снижения активности генов, кодирующих компоненты этих самых бляшек, а также на амилоидоз органов у пожилых людей, благодаря чему сохраняется эластичность их тканей, говорит Анча Баранова.
«В перспективе — разработка препаратов против неалкогольного стеатогепатита, против болезни Альцгеймера и многое другое», — говорит специалист.
Работа на упреждение
«Второе направление, которое я бы хотела отметить, — появляется возможность подвергать лечению не только заболевания, которые диагностированы, но и находящиеся на стадии предзаболевания», — рассказывает профессор Баранова.
Так, большое будущее у препаратов, способных «останавливать» предиабет, когда уже существует состояние инсулинорезистентности, но оно ещё не развилось в заболевание. Таким образом, есть возможность лечить болезнь тогда, когда ещё практически нет симптомов, человек хорошо себя чувствует, но тест на гликозилированный гемоглобин уже вызывает тревогу.
«Появляются целые классы новых препаратов, например, экзосомные. Экзосомы — малюсенькие пузырьки, отшнуровывающиеся от поверхности клеток. Можно выращивать клетки в культуре, нагружать эти пузырьки полезными веществами, собирать их, а потом вводить в кровоток. В частности, такие пузырьки с нагрузкой способны „объяснить“ воспаленным клеткам, что все спокойно, никаких врагов нет, а значит, снизить цитокиновый шторм», — поясняет Анча Баранова.
Но важно не только создать новые препараты, предупреждает специалист. «Мы должны точно рассчитать их воздействие на каждого человека. Поэтому будет и дальше развиваться фармакогенетика, использующая генетические тесты для того, чтобы заранее, пока человек еще не заболел, расписать, какими препаратами и в каких дозах его будет нужно лечить, если заболевание все же разовьется», — отмечает профессор Баранова.
В частности, сегодня такие данные можно получить, проведя исследование полного генома человека. Хорошими примерами тут являются, с одной стороны, статины, а с другой — антидепрессанты. В обоих случаях лучше начать не с назначения препарата, чтобы потом понаблюдать и решить, подходит ли он, а с позиции фармакогенетики, которая четко предсказывает, какой препарат и какая доза являются оптимальными.
«Барьеры тут вовсе не в науке, а в принятии „нужности“ такого тестирования как пациентами, так и врачами. Поскольку в связи с пандемией осознание того, как важно следить за собственным здоровьем, выросло, то вырос и „запрос“ на персонализацию медицины. И это главный тренд будущего», — резюмирует Анча Баранова.
Исследования:
В отношении экзосом:
В отношении противоопухолевых вакцин:
