Совсем недавно пятиклассник из Подмосковья набросился с ножом на мать из-за невинного требования сделать уроки. А 61-летняя бабушка из Чебоксар задушила девятилетнего внука «за плохое поведение».
Вечный конфликт отцов и детей, похоже, выходит на новый уровень: если раньше дело ограничивалось презрением к ценностям другого поколения, то сегодня эта борьба не щадит даже родственные жизни.
Смартфон вместо мамы
В детстве меня очень интересовала Африка. Мама рассказывала о фараонах, пустынях и крокодилах в Ниле. И о том, что путь этой огромной реки проходит через весь континент. Как-то раз я случайно заговорила об этом со своей тётей, и та возразила: Нил значительно короче. Но я не поверила. Тётя подвела меня к карте и провела пальцем по голубой линии реки, от истока до устья. «Тётя Оля, уберите свою карту, – ответила я. – Мама сказала, что Нил течёт через всю Африку!» Этот «железный аргумент» завершил наш спор…
Раньше информация – что об устройстве мира, что о моральных ценностях – передавалась в разговорах родителей с детьми, комментирует мою историю руководитель Центра правопорядка в Москве и Московской области Александр Хаминский. Сегодня дети получают её обычно из интернета, ведь взрослым некогда с ними общаться. Любой же новостной портал состоит в основном из негатива, потому что на это есть запрос. И вместо того, чтобы учиться «разумному, доброму, вечному» у своих мамы-папы-бабушки, ребёнок впитывает знания об окружающей действительности и моральные ориентиры из сети.
Поэтому, когда чадо не подчиняется требованиям родственников, не стоит удивляться: ведь они стали для него чужими, а гаджет, наоборот, «близким и родным». Если же взрослые пытаются от него отлучить, лишив привычного времяпрепровождения, то ребёнок проявляет агрессию. И делает это тем сильнее, чем более несправедливыми ему кажутся требования взрослых.
А ведь это отчуждение началось в ту самую минуту, когда ему в руки впервые всунули смартфон: «Поиграй пока, малыш, мамочка сейчас занята»…
Потеряли берега
Есть ещё одно разительное изменение – дети перестали чувствовать границу дозволенного по отношению к взрослым. Во время моего разговора с подругой её 13-летний сын просто вклинился в наше общение и как ни в чём не бывало высказал своё мнение по обсуждаемому предмету. Точно так же, не спрашивая разрешения, друзья моего сына-подростка сварили себе кофе у нас в кухне и заглянули в холодильник. Моё присутствие никого не смутило.
«В советское время была комплексная программа воспитания подрастающего поколения, – напоминает врач-психотерапевт, доцент кафедры психотерапии Московского института психоанализа Владимир Файнзильберг. – Были единые учебники и общепризнанные литературные герои, детям прививали патриотизм и уважение к старшим. Да, родители могли и ремнём наказать за плохой поступок, но представить себе, чтобы недоросль поднял руку на взрослого, было немыслимо. А сегодня такого табу для многих не существует».
Изменение взаимоотношений между поколениями связано в том числе и с героизацией «плохишей», которых несколько десятилетий возвеличивают в фильмах, считает Файнзильберг. «Плохиш» ведёт себя агрессивно по отношению к «хорошим парням», но делает это эффектно, привлекательно. «Это отчасти и привело к появлению шуттинга (от анг. shoot – «стрелять») в школах. Раньше она была местом, куда ребята стремились, куда ходили учиться и общаться, чувствуя себя там в безопасности. Сегодня школа для многих превратилась просто в обязанность, часто тяжёлую и неприятную», – добавляет он.
«Хрупкие и ранимые»
Не всё благополучно и с нынешними взрослыми. В родительскую пору сейчас вошло поколение, которое формировалось в нелёгкие 1990-е. После распада СССР миллионы семей едва выживали, атмосфера в них была не слишком-то тёплой. Имея за плечами такой психологический багаж, многие проявляют агрессию уже по отношению к своим детям: по-другому они просто не умеют. Например, на днях в Карелии во время ссоры отец несколько раз выстрелил в ногу сыну-подростку.
Но встречается и другая крайность. Современные психологи часто говорят родителям, что детей нельзя травмировать, нервировать и вообще напрягать, потому что они очень хрупкие и ранимые. «И детки быстренько смекнули, как себя вести, – замечает мама 14-летней московской школьницы. – Да, мол, мы такие, а иначе вам же хуже будет, наши «психологические срывы» станут постоянными». В итоге дочь-подросток месяцами не разговаривает с матерью, а та не знает, с какого бока к ней подойти, чтобы не «травмировать».
Всё? Тупик?
Так что же получается, отношения отцов и детей зашли в тупик? Конечно, нет, успокаивают эксперты. Но важна профилактика семейных конфликтов, работа с родителями. А психологам в школах нужно присматриваться к детям – специалист заметит отклонения тогда, когда ребёнку ещё можно помочь. А ещё стоит вложиться в подготовку и повышение мотивации педагогов. Чем больше будет толковых и неравнодушных учителей, тем больше интереса дети будут проявлять к учёбе, а не к зависанию в гаджетах.
…Мне же вспомнился фильм, в котором отец заставляет сына-инвалида жить жизнью здорового человека. Парень проходит через тяжелейшие испытания, справляется с болезнью, но отрекается от своего родителя. И лишь через много лет он понимает, что по-настоящему его любил только «тиран»-отец, чья жестокость и позволила ему встать с инвалидной коляски.
Ребёнку важно понимание
Поведенческий терапевт, автор популярного блога о воспитании детей Елена Калашникова:
– Да, сегодняшние дети не расстаются с гаджетами, они ничем не скованы, их обычно не наказывают дома. Но проблема поколений сейчас вышла за пределы семьи – в школе учителя и ученики тоже конфликтуют и страдают от взаимного непонимания.
Школьникам доступна широкая информация, а учебная программа не поспевает за прогрессом. В итоге возникает когнитивный диссонанс. Взрослые плохо понимают «новых» детей: тем нужны аргументы, которых у учителя нет. Такое давление приводит к профессиональному выгоранию, конфликт усиливается и дистанция между его участниками растёт.
Ребёнку важно понимание со стороны взрослых. Его нужно научить общаться, мирно решать конфликты. А брешь в отношениях лишь убивает доверие.
Оцените материал
