Анне Королевой поставили диагноз «В-крупноклеточная лимфома» во время беременности. Своей историей она согласилась поделиться с aif.ru, чтобы поддержать тех, кто борется с этой болезнью прямо сейчас. Они должны знать, что ничего не потеряно, и даже тяжелая болезнь — это ситуация, из которой есть выход.
Женщина в положении особенно уязвима и физически, и психологически. Ведь теперь она отвечает не только за себя, но и за вторую, еще неведомую, но такую дорогую жизнь, которая уже поселилась и растет у нее внутри. Все это очень тревожно и волнительно, но так приятно. И так важно, чтобы никакие беды и печали не омрачали это чудесное волшебное время. Но жизнь есть жизни, и бывает всякое.
Это был шок
«Когда я узнала о своем заболевании, была на четвертом месяце беременности, — рассказывает Анна. — У меня была сильная общая слабость, было трудно дышать в положении лежа, а еще опухла шея. Меня направили в одну из московских клиник, где очень неприятно кололи иглой в шею. Тогда никому не могло и прийти в голову, что это рак. Сначала думали, что проблемы со щитовидкой, но ничего не нашли. Потом сделали КТ, и там уже обнаружили опухоль. Я хорошо помню этот момент. Я спросила у доктора, что будет с ребенком. „Вы о себе сначала подумайте“, — сказала она. У меня был шок. Я вышла за дверь, села на лавочку и позвонила маме. Я чувствовала, что мне нужно с кем-то поделиться, рассказать, потому что я не могу оставаться с этим одна».
Началось долгое обследование и поиски врача. Кто-то посоветовал обратиться в НМИЦ гематологии Минздрава России и дал телефон отделения лимфом. Так началась история спасения Анны и её еще не родившейся дочки.
«Химия» во время беременности
Анне назначили 12 доз «красной» химии. Этот препарат не проникает через плаценту, поэтому для ребенка он безопасен, его можно применять во время беременности. Женщине было строго сказано следить за температурой, но она отнеслась к этому легкомысленно, упустила подъем температуры. Развилась двусторонняя пневмония, и Анну положили в реанимацию, где выхаживают самых тяжелых больных, и потому туда пускают родственников. К Анне приезжали друзья и мама. Женщине там очень помогли, фактически спасли. Из-за беременности ей нельзя было давать тяжелые антибиотики, и было принято решение до последнего бороться за ребенка. «Ведь у меня уже шел 6-й месяц, скоро рожать. Я до сих пор помню эту реанимацию и главного реаниматолога, который меня спасал», — вспоминает Анна.
Это было счастье
На сроке в семь месяцев Анне сделали кесарево сечение. Это было сложно, потому что прошло всего две недели после воспаления легких, и она едва успела прийти в себя. «Операцию мне делали под эпидуральной анестезией. Между мной и врачами была ширма. Крик дочки я толком не услышала, но помню, как ручка показалась, и она мне помахала. Это было счастье и гордость. Конечно, я все совсем не так себе представляла. Думала, что и ребенок будет доношенный, и рожать буду сама, но жизнь внесла свои коррективы. Всё было не так. Но это было счастье».
Увидеть дочку Анне разрешили только через два дня. В детском отделении всё было стерильно, малыши лежали в стеклянных боксах. Её девочка была маленькая, всего 1,5 килограмма, да еще и похудела после родов, в крошечное тельце иголочки вставлены, ее докармливали. Но доктор Анну успокаивал, говорил, что уже сейчас видно, что все будет хорошо, что её девочка обязательно добьется своего: пока ее два раза не покормят, она не успокаивается. Сейчас дочери Анны уже 13 лет, учится в 7 классе.
После болезни на работу Анна уже не вернулась. Работать пять дней в неделю ей сейчас тяжело, да и приоритеты поменялись. Несколько лет назад она с мужем и детьми переехали из Москвы в сельскую местность. «Я занимаюсь любимым делом: коллекционирую антикварные пуговицы. Мне всегда нравилось творчество, я окончила факультет технологии художественной обработки камня в Горном институте».
Главное — поддержка
Самое страшное в беде — остаться одному. К счастью, у Анны — надежная группа поддержки: мама, муж, друзья. «Когда я заболела, моя лучшая подруга сделала заметку в соцсети о том, что со мной случилось. Я не просила ее, но за это очень ей благодарна, — признаётся наша героиня.— Иногда мы стесняемся какие-то вещи сказать, попросить помощи, но она сделала это за меня. Ко мне пришли друзья, однокурсники, хотя мы уже окончили институт. Ребята меня очень поддержали. Я никогда не забуду, что они оказались рядом в этот тяжелый момент. Звонки, переписка, материальная помощь — всё это поддерживало меня, давало ощущение, что ты не один».
Особенно тяжело, конечно, в это время пришлось маме нашей героини. Она переживала, тогда, пожалуй, самый сложный период в своей жизни, спала по 2–3 часа в сутки, а иногда вообще не спала. Везде была рядом с дочерью, разрывалась между работой, грудничком и больницей. «Мама меня очень поддержала, она разговаривала со мной и ночью и днем, и все мои слезы, страхи, переживания мы прошли с ней вместе. Я даже ночью могла ей позвонить.Но этот же год был для нее и самым счастливым, потому что родилась её внучка».
Примите решение жить
«Я помню всех своих врачей. Гематологов Аминат Умарасхабовну Магомедову и Яну Константиновну Мангасарову, реаниматолога Геннадия Мартиновича Галстяна, акушеров-гинекологов Олега Александровича Латышкевича и Сергея Александровича Махиню. Всех медсестер и медбратьев, которые занимались выхаживанием. Это ангелы, которые с тобой все время, и ночью и днем, — говорит Анна. — Я считаю, что очень важно рассказывать о хорошем. Есть много спасенных пациентов, которые предпочитают забыть и не вспоминать о пережитом, и ничего не рассказывать. Я с этим не согласна. Чем больше людей узнает истории чужих побед над болезнью, тем больше сил для борьбы будет у тех, кто сейчас болеет, и у их близких. Когда я болела, еще не было соцсетей, мне очень не хватало возможности увидеть, как лечатся и выздоравливают другие люди. Я надеюсь, что моя история поможет тем, кто сейчас проходит непростой путь болезни. Труднее всего принять решение жить. Но это самое нужное решение».
Комментирует врач-анестезиолог-реаниматолог, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии НМИЦ гематологии Минздрава России, доктор медицинских наук Геннадий Галстян:
— Первичная медиастинальная В-крупноклеточная лимфома — агрессивная опухоль. Она не ждет 9 месяцев. Начиная со второго триместра беременности, химиотерапия не только возможна, но и необходима, так как плацента защищает ребенка от проникновения химиопрепаратов, а без лечения есть риск потерять и мать, и ребенка. Естественно, при этом для лечения выбираются химиопрепараты, оказывающие минимальное неблагоприятное действие на плод.
У онкогематологических больных из-за снижения иммунитета бывают инфекции, не характерные для общей популяции. Классический пример — пневмоцистная пневмония, которая приводит к тяжелому поражению легких и дыхательной недостаточности. Если правильно подобрать антибиотик, пациенты быстро выздоравливают. Но эта терапия достаточно токсичная, тяжело переносится, проводится длительное время. Поэтому надо быть точно уверенным в диагнозе, чтобы такую терапию назначить, тем более беременной. Поэтому основным принципом является лечить не эмпирически, то есть, не зная возбудителя, а постараться точно его выявить и назначить прецизионную терапию. Именно с этой целью бактериологическая лаборатория в НМИЦ гематологии принимает для исследования материал в любое время суток. Ночью поступил больной, и ночью у него будут взяты все посевы, и отправлены в лабораторию, и уже через 2–3 часа будут получены первые результаты обследования.
Беременность также создает дополнительные ограничения при оценке поражения легких. Учитывая неблагоприятное действие облучения на плод, невозможно в полной мере использовать компьютерную томографию, поэтому для оценки поражений легких у беременных широко используем ультразвуковое исследование, которое позволяет оценить степень, характер и локализацию поражений легких.
Многие осложнения при агрессивных лимфомах могут угрожать жизни, поэтому требуют лечения в условиях отделения реанимации и интенсивной терапии.
Оцените материал
